Владимир Корчагин

ТАЙНА РЕКИ ЗЛЫХ ДУХОВ

ПРОЛОГ

Их было девятнадцать. Семнадцать мужчин и две женщины. Они сидели у костра и с мольбой и надеждой поглядывали на своего вождя Великого Воина, который стоял, опершись на копье, и молча смотрел в непроглядную тьму.

Лицо вождя тонуло в ночном мраке. Но вот одна из женщин подбросила в костер сучьев, и пламя осветило его высокий лоб и властные, горящие решимостью глаза. Брови Великого Воина были сдвинуты. Губы плотно сжаты. Красиво расшитая шкура небрежно брошена на одно плечо. Багровые отсветы пламени играли на сильных, словно точеных мускулах его рук.

Он стоял неподвижно и смотрел в одну сторону. Лишь на миг взгляд его скользнул по склоненным головам и поникшим плечам людей.

Девятнадцать человек!.. И это все, что осталось от большого сильного племени, которое привел сюда его отец, спасая людей от голода. А ведь вначале эта река встретила их так приветливо! Вода в ней кипела от рыбы, а в прибрежных лесах дичь сама шла в силки охотников. Вскоре люди окрепли. Большие брачные костры загорелись на тенистых берегах. Веселые песни зазвучали меж деревьев.

Но так продолжалось недолго. Карающая рука злых духов обрушилась на головы людей. Неведомые страшные болезни начали вдруг косить ряды охотников и воинов. Напрасно жрецы старались запугать или умилостивить духов. Напрасно отыскивали они целебные корешки и травы. Люди все чаще и чаще умирали в страшных мучениях. Умер и его отец, передав ему копье Великого Воина, Но что мог сделать молодой вождь?.. Правда, скоро он заметил, что больше всего болели охотники, охотившиеся на Большой горе. Видимо, там и было жилище духов. Тогда он приказал построить заслоны на подходах к их логову и выставил там усиленные караулы.

Но это не остановило духов. Не помогли и кровавые жертвы, и священные талисманы, которые вытачивали жрецы из какого-то тяжелого черного камня, принесенного с Большой горы. Великий Воин не верил в эти талисманы. Он видел, что они не спасали людей от смерти. Не спасли они и самого Великого Жреца, Он давно уже настаивал на том, чтобы покинуть страшную реку. Но жрецы упорствовали.

И вот их осталось девятнадцать. Семнадцать мужчин и две женщины. Маленькая горсточка запуганных людей. Нужно было спасти хотя бы их. И Великий Воин решил наконец уйти из этих мест. Сегодня вечером он приказал собраться всем вместе с тем, чтобы ночью, когда духи спят, увести остатки племени дальше на юг, где, по словам старых охотников, была другая большая река. А сейчас он ждал подхода воинов, которые охраняли заслоны у Большой горы. Срок их прихода уже истек. Люди давно уже бросали нетерпеливые взгляды на своего вождя. Ночь проходила. Но он все медлил. На карауле были его лучшие друзья. Неужели и их умертвили коварные духи?..

Великий Воин решил ждать до тех пор, пока не прогорят в костре только что подброшенные сучья. Но вдруг лицо его дрогнуло. Над Большой горой, откуда шли все несчастья, полыхнуло знакомое пепельно-голубое зарево. Холодный мертвенно-бледный полусвет заструился над темными застывшими вершинами. Леденящий ужас мелькнул в глазах людей. Они теснее сгрудились у костра и в отчаянии заломили руки.

Больше медлить было нельзя. Великий Воин взмахнул копьем, и семнадцать человек встали. Двое встать уже не могли. Их подняли под руки. Но они снова опустились на землю. Эти двое отказывались идти со всеми. Они решили остаться у костра с тем, чтобы, поддерживая в нем огонь, обмануть злых духов и дать уйти своим соплеменникам.

Великий Воин подошел к ним и положил руки на их головы. Семнадцать человек, как по команде, опустились на колени. Ни звука не пронеслось в темноте ночи. Но вот Великий Воин поднялся и, не оглядываясь, зашагал к лесу. Все встали и двинулись вслед за ним. Через минуту у костра осталось лишь двое больных.

Костер горел всю ночь. А наутро ветер поднял его пепел и припорошил им холодные лица умерших…

Глава первая

КАТАСТРОФА

Самолет летел над тайгой. В кабине, тесно заставленной тюками, мешками, бочками, сидело пятеро. Впереди всех, на высоком, обитом рогожей ящике примостился вихрастый паренек с чуть вздернутым носом и выцветшими на солнце бровями. За ним склонился над книгой молодой человек в больших роговых очках. Немного поодаль, на мягких тюках с палатками, удобно разместились белокурая девушка лет шестнадцати и такого же возраста мальчик с красивым тонким лицом и темными, как крепкий чай, глазами. Пятый пассажир, уже немолодой седеющий мужчина, внимательно рассматривал потертую топографическую карту, время от времени поглядывая в окно.

Самолет слегка потряхивало. Мальчик и девушка весело болтали. Мужчина делал какие-то пометки на карте. Молодой человек в очках неторопливо перелистывал страницы книги. И только паренек с непослушным вихорком неотрывно смотрел вниз, на землю. Коренастый, чуточку сутуловатый, с широкими плечами и задорно торчащим чубом, он был, казалось, вырублен из одного куска дерева, не очень ровного, на зато плотного и на редкость прочного. Его большие загорелые ладони точно вросли в массивную крышку ящика, брови круто надломились и сбежали к самому переносью, а жадно настороженные глаза внимательно следили за проплывающей внизу тайгой.

Под крыльями самолета расстилалось сплошное море леса. Буровато-зеленые волны то медленно взбегали на вершины холмов, то быстро скатывались в долины, и тогда внизу вспыхивала на солнце узкая ленточка реки.

Вихрастый пассажир плотнее придвинулся к окну. Бескрайнее море нетронутых лесов, пустынные реки с нехожеными берегами да и само путешествие — все это было больше чем необычным. В голове его рождались тысячи причудливых фантазий. Мысленно он уже сейчас переживал самые невероятные приключения, какие могло подсказать его пылкое мальчишеское воображение…

Путешествие!.. Сколько заманчивой таинственности скрыто в этом слове! Какой волшебной силой обладает оно для всех без исключения мальчишек! Кто из них с самых ранних лет не мечтал о том, чтобы отправиться в какое-нибудь, хотя бы в самое небольшое путешествие. Кто не представлял себя в роли Колумба, Магеллана, Пржевальского. У какого мальчишки не сжималось сердце при виде уносящегося поезда, пролетающего самолета или исчезающего вдали парохода.

Но многим ли из них выпадало счастье в шестнадцать лет оказаться в самолете, летящем над сибирской тайгой? Наш путешественник довольно улыбнулся и искоса посмотрел на покатую, прошитую заклепками кромку крыла, точно желая убедиться, что это не сон. В глазах его блеснули веселые искорки. Нет, это был не сон! Могучий гул мотора, словно рев урагана, сотрясал стенки кабины, а ящик, на котором сидел юный пассажир, время от времени будто проваливался куда-то вниз, и он невольно старался ухватиться за него покрепче.

Первое время ему было даже страшновато от сознания огромной высоты, с которой он видел плывущую внизу землю. Голова слегка кружилась, гулко стучало в висках, а к горлу подступала тягучая сладковатая тошнота. Но вскоре это стало привычным. Болтанка перестала пугать паренька, и теперь он смотрел и смотрел на бескрайнюю таежную ширь.

Вот под крылом самолета блеснуло озеро. Почти круглое, оно походило на смеющийся глаз, обрамленный густыми зелеными ресницами. С одной стороны в озеро впадало два небольших ручья, с другой вытекала маленькая извилистая речка. Самолет полетел вдоль нее, и мальчик долго смотрел на замысловатые петельки, в которые, словно нарочно, сложилась эта тонкая серебристая ниточка. Казалось, дерни за один конец, и ниточка выпрямится… Но конца ее видно не было. Она убегала далеко-далеко и там будто таяла в прозрачной синей дымке, почти сливающейся с синевою неба.