Но дело не ограничивалось разрушением известняков. Внедрившаяся магма разогревала их, пронизывала раскаленными газами, вследствие чего в этих породах должны были образоваться совершенно, новые минералы. Ты пошарь-ка хорошенько! Нет ли здесь чего-нибудь интересного.

Саша взял молоток. и принялся тщательно осматривать известковые утесы. Но всюду был лишь монотонный темно-серый камень, кое-где покрытый грязно-зеленым налетом лишайников. Наконец он отыскал глазами широкую, косо идущую расселину и решил взобраться на вершину скалы. Это оказалось совсем не трудно. Но не успел он подняться и на несколько метров, как заметил у себя под ногами небольшие желтоватые пятна, смутно поблескивающие на потемневшей поверхности известняков. Сильным ударом молотка Саша отбил кусок породы и невольно залюбовался внезапно открывшейся картиной. Вся поверхность свежего скола была усеяна мелкими продолговатыми зернышками, казавшимися крохотными оконцами, из которых струился мягкий золотистый свет.

Саша вспомнил, как однажды они заблудились в лесу, возвращаясь из туристического похода. Был уже поздний вечер, когда им удалось, наконец, выбраться из лесной чащи и выйти к какой-то маленькой деревушке, раскинувшейся на высоком косогоре. Моросил дождь. Резкий ветер пробирал до костей. Самой деревни было совсем не видно в сгустившихся сумерках. И только маленькие оконца, рассыпавшиеся стайкой по черному склону горы, светились мягким золотистым светом.

Каким же уютным показался этот свет уставшим промокшим мальчишкам! Сколько тепла было в этих крохотных оконцах, за которыми горела нехитрая керосиновая лампа и, может быть, топилась маленькая печурка и попыхивал паром пузатый самовар…

Саша взял в руки отколотый кусок породы и начал внимательно его рассматривать. Маленькие оконца оказались тоненькими блестящими призмочками какого-то минерала, вкрапленного в толщу известняка. На солнце они блестели так сильно, что на них было больно смотреть. Казалось, будто тонкие серебристые иголочки выскальзывали из глубин темного камня и больно вонзались в глаза, заставляя щурить веки.

Саша, спустился вниз.

— Вот, Петр Ильич, нашел!

— Что нашел? — спросил геолог, не поднимая головы от тетради.

— Какой-то минерал, — ответил Саша, подавая ему отколотый образец.

— А-а! Титанит. Я же говорил тебе, что здесь должно быть что-нибудь интересное.

— А это очень интересный минерал?

— Как тебе сказать?.. Во всяком случае, это ценный минерал. В состав его входит металл титан, идущий на изготовление специальных легированных сталей.

— А как вы сразу определили, что это титанит? — полюбопытствовал Саша.

— Прежде всего, по форме его кристаллов. Ты посмотри на их поперечное сечение. Оно всегда напоминает сильно вытянутый ромбик или острый клин. Между прочим, иначе этот минерал так и называется — сфен, что значит по-гречески «клин». А потом его блеск… Ты обратил внимание на то, как блестят эти кристаллики?

— Да, мне показалось даже, что это маленькие освещенные оконца. И я вспомнил…

— Сфен блестит алмазным блеском, — перебил его Петр Ильич бесстрастным голосом и, захлопнув тетрадь, встал. — Ну и наконец общая геологическая обстановка здесь такова, что можно ожидать находок титанита — контакт известняков с магмой.

Петр Ильич спрятал тетрадь и потянулся.

— Хватит на сегодня! Пора ужинать и спать. Только знаешь что… Давай сегодня по очереди дежурить, как бы этот зверь не пожаловал к нам в гости…

Ночь подступила как-то незаметно. Еще совсем недавно все вокруг было отчетливо видно в туманном полусвете летних сумерек. А сейчас, когда костер прогорел и Саша поднялся, чтобы поднести к нему сучьев, на него со всех сторон глянула густая чернильная тьма.

Мальчик невольно покосился на палатку. Оттуда доносилось тихое похрапывание геолога. Но оно почти тонуло в надсадном звоне комаров. И больше ни звука не слышалось в маленьком лагере, разбитом у подножия голых утесов.

Саша потянулся и глубоко, всей грудью, вдохнул прохладный воздух. Было что-то жутковато-захватывающее в том, что он один, совсем один, стоял в сплошном мраке, на берегу глухой таежной реки, о которой ходило столько страшных легенд. Он медленно сошел почти к самой воде и прислушался. Река будто вздыхала в ночной тиши, а вода ее казалась неподвижной и маслянисто-черной, точно густая полузастывшая смола.

Саша перевел дыхание и настороженно посмотрел по сторонам. Тьма сгустилась еще больше. Все вокруг приобрело какие-то странные фантастические очертания. Даже трава под ногами была неестественно густой и черной.

«Вот так же, наверное, чувствовал бы себя человек, впервые оказавшийся на чужой планете», — пронеслось в голове Саши, и он поднял глаза к небу. Огромный, усеянный звездами небосвод раскинулся у него над головой, и даже он, этот знакомый с детства черный купол, показался Саше чужим и незнакомым. Но так продолжалось недолго. Вскоре он уже ясно различал серебристую россыпь Млечного Пути, огромный ковш Большой Медведицы, яркую золотистую искорку Полярной звезды… А вон и голубая Вега сияет почти над самой рекой!.. Ниже ее пылает красный Антарес, а чуть подальше мерцает, будто подмигивает, тусклый Стрелец…

Некоторые из этих звезд Саша знал давно. Другие показал ему Андрей Иванович в те длинные вечера, когда они сиживали у костра в таежном поселке, ожидая самолет.

Но вот взгляд мальчика остановился на яркой зеленоватой звезде, которая была ему незнакома. Она стояла слишком низко, почти над самой землей, и отделилась от других звезд широкой полосой пустого черного неба.

«Что это за звезда? — подумал Саша. — И почему она не мерцает?»

Зеленая звезда была и в самом деле необычной. Она светилась удивительно ровным мягким светом и была намного крупнее других звезд. А главное — вверх и вниз от нее тянулись тонкие оранжевые лучи.

«Может быть, это планета?.. — подумал он через минуту. — Но почему она так низко над горизонтом? И совсем, совсем одна…»

Саша снова обернулся к реке. В ней так же мерцали звезды. И, казалось, небо замкнулось здесь в гигантское серебристое кольцо. Сколько тут было звезд! Не то, что в городе, где звезды стояли лишь над самой головой и то чуть виднелись в электрическом зареве. А если б здесь не было утесов? Тогда со всех сторон они были бы до самой земли.

Если б не было утесов… Но ведь на этом берегу тоже утесы! А как же зеленая звезда?

Саша стремительно обернулся. Загадочная звезда все так же горела почти у самой земли. Теперь Саша не мог отвести от нее глаз. Внезапная догадка молнией пронзила его мозг. Он вспомнил, что в той стороне, где стояла сейчас звезда, скалы закрывали собой почти все небо. А это значило… Это значило, что таинственная звезда горела не на небе, а где-то в скалах, всего в каких-нибудь метрах десяти-пятнадцати над его головой, Как же это так?.. По спине мальчика побежали колючие мурашки, а во рту стало необычно сухо. Но может быть он ошибается, и это все-таки обыкновенная звезда проглядывает в проломе скал?..

Саша поднялся к палатке, отошел в сторону, затем в другую. Маленький зеленый огонек по-прежнему мягко сиял на черной громаде утесов. Сомнений быть не могло. Загадочная звезда горела на земле. Мальчик растерянно оглянулся кругом. Сплошная непроглядная тьма обступила его со всех сторон. Лишь угли погасшего костра светились издали неестественно ярким пятном, подобно огненному глазу какого-то чудовища.

Саше стало страшно. Но потом он подумал, что, может быть, это какой-то диковинный минерал светится в темноте ночи. О таких минералах Саша не слышал.

— Надо показать Петру Ильичу. Все равно пора его будить на дежурство.

Саша отбросил полог палатки и тихо позвал:

— Петр Ильич!..

Геолог тотчас же откликнулся:

— Что? Медведь?!

— Нет, все спокойно. Только вот… Огонек какой-то горит на скалах…

— Огонек? — переспросил Петр Ильич, натягивая сапоги.

— Да, сначала я подумал, что это звезда, а потом смотрю — на обрыве что-то светится. И ярко так!..